«Да, человек смертен, но это было бы ещё полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен – вот в чём фокус!» (c) Воланд," Мастер и Маргарита"
Название: Заставь меня забыть…
Оригинал: Заставь меня забыть… Нужна регистрация.
Язык оригинала: Французский
Автор: Severus83
Разрешение на перевод: получено
Переводчик: HAG108
Бета/гамма: Mapkusa
Пейринг: CС/ГП
Рейтинг: NC - 17
Тип: Слэш
Жанр: Романс, PWP.
Размер: Мини
Перевод: закончен
Тайм-лайн: 7 курс.
Предупреждения: OOC, POV Гарри, иногда проскальзывают матерные словечки.
Саммари: «Я наблюдаю за вами издалека. Вы сидите в затемнённой части зала. Так же, как и я. Доверяя Вашим инстинктам, я пристально всматриваюсь в Ваш профиль, терпеливо ожидая, когда же Вы заметите мои манипуляции. В конце концов, я встречаю Ваш взгляд и не могу прекратить смотреть в этих чёрные, обсидиановые омуты, такие глубокие и пронизывающие одновременно…»
Дисклаймер: Почти все имена, места и названия, использованные в данном фанфике, - личная собственность Дж. К. Роулинг. Мои лишь сюжет и ошибки)))
От переводчика: Этот фик переведён в подарок замечательному человеку, которого я просто обожаю! Мандаринка, Солнце, спасибо тебе за то, что ты есть))))
Размещение: можно, только ссылку киньте, куда постить будете))))
Праздник был в самом разгаре.
Пора экзаменов прошла.
Все старшекурсники моего потока ещё за неделю до всего этого то и дело сбивались в группки и оживлённо переговаривались насчёт бала, устраиваемого в честь окончания года.
Лично мне, было, есть и, похоже, будет всё равно.
Даже Малфой, казалось, искренне радовался будущему празднеству.
Рон и Гермиона ушли на танцплощадку минут пятнадцать назад, с тех пор, как начала играть медленная музыка.
А я… я стою один, подальше от людских глаз.
Без партнёрши. Не то, чтобы её не было, просто… С тех пор, как я убил Волдеморта, от поклонниц не было отбоя. До такой степени, что меня это уже начало бесить.
Я не люблю тот ореол славы, что создался вокруг меня ещё, когда я был годовалым младенцем. Уверен, что в глубине души Вам это известно.
В этой "нелюбви" мы похожи. В этом и многом другом.
Много лет тому назад Вы были мальчиком одиннадцати лет, тщедушным, но таким милым и таким наивным…
Я не был милым. Никогда. Я ненавижу мою жизнь, а все эти люди, напротив, любят и наслаждаются каждой минутой своей. И всё благодаря моему "подвигу", который на деле оказался банальным убийством.
Хм. Какая ирония!
Я наблюдаю за Вами издалека. Вы сидите в затемнённой части зала. Так же, как и я. Доверяя Вашим инстинктам, я пристально всматриваюсь в Ваш профиль, терпеливо ожидая, когда же Вы заметите мои манипуляции.
В конце концов, я встречаю Ваш взгляд и не могу прекратить смотреть в этих чёрные, обсидиановые омуты, такие глубокие и пронизывающие одновременно…
Правая бровь насмешливо изгибается в свойственной только Вам (ну, может, ещё Малфою-старшему) манере. Вы, должно быть, спрашиваете себя, что же заставило меня обратить на Вас столь пристальное внимание…
Я отталкиваюсь от стены, возле которой стоял всё это время, и иду к выходу из замка, ведущему в парк. Я знаю, что Вы следите за мной: чувствую Ваш взгляд, устремлённый мне в спину, - и надеюсь, что Вы, по пока не понятным мне причинам, последуете за мной.
Стоило выйти на крыльцо - прохладный вечерний воздух ударил мне в лицо, и я почувствовал облегчение, а в голове прояснилось после нескольких часов пребывания в душном помещении. На улице становилось всё холоднее, и мне пришлось поднять воротник мантии и спрятать руки в карманы, пока они окончательно не замёрзли. Хоть на дворе и был июнь-месяц, но нельзя было сказать, что погода была такой уж тёплой, особенно, ночью.
Я чувствую, как ветер гуляет в моих волосах, и в этот момент испытываю непреодолимое желание взлететь так высоко, как только можно. Поддавшись своей прихоти, я поворачиваюсь, уже мысленно смакуя ощущения от полёта, и вижу Вас. Вы медленно, даже слегка лениво спускаетесь по ступеням главного входа.
Хм, Вы всё-таки пошли за мной…
Я смотрю на Вас в течение минуты (а, может быть, это была не минута, а целый час?) и понимаю, что то страстное желание полетать на Молнии, которое одолевало меня n-ное количество времени тому назад, ушло куда-то далеко и почти пропало.
Я поворачиваюсь к Вам спиной и иду к берегу озера. Останавливаюсь у самой кромки так, что мелкие волны от лёгкого ветерка разбиваются о прибрежные камушки и носки моих туфель.
Я скорее почувствовал, чем услышал, как Вы подошли ко мне и встали с правой стороны, глядя куда-то вдаль.
- Итак, Поттер, как Вам праздник?
Вы меня не обманите. Вы прекрасно знаете ответ на этот вопрос. Поэтому я отвечаю вопросом на вопрос, и плевать, что это не вежливо…
- Итак, Снейп, Паркинсон пока ещё не пригласила Вас на танец?
- Профессор Снейп, Поттер.
- Может, уже хватит? Я сдал экзамены, так что это мой предпоследний вечер в Хогвартсе в качестве ученика.
- Я не знал об этом, пока Вы мне не сказали.
Не отрывая глаз, я смотрю на кромку озера. Бьюсь об заклад, что Вы тоже.
И в установившейся тишине я понимаю, что не хочу, чтобы этот разговор заканчивался.
- Вы, должно быть, вздохнёте с облегчением, когда я уеду, не правда ли?
- Я не настолько глуп, чтобы радоваться раньше времени. Попытаться выпросить у Дамблдора должность преподавателя ЗОТИ – вполне в вашем духе.
- Хм, должен признать, это не такая уже и плохая идея.
- Упаси меня, Салазар!
Я усмехаюсь, но больше для проформы. Ваш наигранно-раздражённый тон прекрасно даёт мне понять, что Вы язвите скорее по привычке, нежели реально этого хотите.
- Да, Снейп, я родился специально для того, чтобы портить Вам жизнь. И даже перед тем, как якобы умереть во время Последней Битвы, я сделал бы всё возможное, чтобы мой призрак преследовал Вас денно и нощно.
- Должен Вас огорчить, Поттер, но я абсолютно точно помню, что я тоже якобы умер намного раньше Вас.
- … Прошу прощения, ошибочка вышла. Просто, я давно уже привык говорить самому себе, что умру молодым.
- Как были идиотом, так им и остались.
В какой-то степени Вы правы.
Я чувствую себя таким опустошённым с тех пор, как война закончилась.
Складывается такое ощущение, что какая-то часть меня умерла ещё там, у развалин Хогвартса, вместе с Волдемортом. Всё вокруг меня стало таким неважным и пустым… Люди, слова, эмоции, жизнь… Грустно. Хотя нет, не грустно. Никак.
- Мне хотелось бы снова почувствовать себя живым.
- Я понимаю, о чём Вы.
- Мне холодно.
- Хотите, чтобы мы вернулись?
- Нет… этот маскарад, эта музыка, люди, танцы – они сведут меня с ума.
- Тогда пойдёмте в другое место.
И не дожидаясь моего ответа, Вы, развернувшись на каблуках и взметнув полами парадной мантии, направляетесь в сторону замка. Заинтригованный, я следую за Вами.
Мне не понадобилось много времени, чтобы понять, куда мы идём.
Подземелья.
Ваши подземелья.
Вы останавливаетесь возле двери, находящейся недалеко от входа в тот кабинет, где я больше никогда не услышу Вашу лекцию, и произносите пароль, пока я не обращаю на Вас внимание.
За все семь лет моей учёбы в Хогвартсе я никогда не бывал в Ваших личных апартаментах, и сегодня Вы сами привели меня сюда.
Я знаю, зачем я здесь. Я знаю, чего я хочу.
Я хочу почувствовать себя вновь живым.
И в глубине души я уверен, что Вы знаете об этом.
Хм, я даже знаю, что Вы знаете о том, что я знаю, что Вы знаете об этом… Смешно.
Я пробегаю взглядом по помещению, не останавливаясь ни на чём, кроме Вашей приближающейся фигуры. Вы медленно и грациозно (пусть Вы даже и не догадываетесь, как сейчас выглядите) подходите вплотную ко мне и смотрите сверху вниз с высоты своего роста. Вам достаточно протянуть лишь руку, чтобы дотронуться до моего плеча.
- Что Вы ждёте с моей стороны, Поттер?
Вопрос повис в воздухе на долю секунды.
- Заставьте меня забыть то, что не связано с Вами… пожалуйста.
Я чувствую Ваши пальцы на моей щеке и прикрываю глаза. Меня бьёт дрожь от тех ощущений, что дарит Ваша тёплая и мягкая ладонь. Я всегда думал, что она должна быть холодной, как лёд, и вся в мозолях, а оказалось совсем наоборот…
- Ты уверен в том, о чём меня просишь?
- Да.
У меня нет времени на раздумья о последствиях моего скоропалительного «Да». Я чувствую, как твои губы дотрагиваются до моих, чувствую твоё тёплое дыхание напротив моего приоткрытого рта.
Я поднимаю руки и кладу их тебе на шею, притягивая ещё ближе и побуждая обнять меня за талию. И наш поцелуй перестаёт быть нежным и становится резким, диким, опустошающим. Я уже не понимаю, что делаю, мой разум где-то далеко, а все мои ощущения сконцентрировались внизу живота и там, где твои руки дотрагиваются до меня. Наши языки сплелись в яростной борьбе за право вести в этой игре. Мои руки нетерпеливо блуждают по твоей спине, и это нетерпение передаётся тебе. Ты начинаешь дёргать застёжку моей мантии. Я делаю то же самое, и, когда мы избавляемся от тяжёлой парадной одежды, настаёт очередь рубашек. Белый шёлк летит на пол, а мы с горем пополам идём к дальней двери, которая, как я понимаю, ведёт в твою спальню. Ты подхватываешь меня под ягодицы, заставляя обнять ногами твои бёдра, и вносишь меня в комнату, а затем без особой осторожности бросаешь на кровать, нависая сверху. Я ощущаю на себе немалый вес твоего сильного, мужского тела, но мне это даже нравится. Твои губы проделывают влажную дорожку от уголка моих губ к чувствительному местечку за ухом, а потом перемещаются на шею, терзая её поцелуями-укусами и доставляя мне небывалое удовольствие, в то время, как твои слегка подрагивающие пальцы пытаются справиться с застёжкой на моих брюках. Из моего горла вырывается полухрип-полустон.
Мерлин! Я никогда не чувствовал ничего подобного…
Свежий воздух подземелий касается разгорячённой кожи, а ты покрываешь мой торс поцелуями и гладишь мои бёдра, отчего по телу бегут толпы мурашек.
Я зарываюсь пальцами в твои волосы и пропускаю их сквозь пальцы. До моего воспалённого мозга доходит ещё одна ошеломляющая мысль: оказывается, твои волосы только кажутся сальными и грязными патлами, на самом деле они просто очень густые и тяжёлые. В какой-то момент мне даже кажется, что я потерялся в твоих волосах: пальцев вообще не видно…
Но тут мне стало не до раздумий: ты стал просто-напросто трахать своим языком мой пупок. Мерлин! Мммм!!! Да! Боже, как же это… ох… хорошо…
Низ живота неимоверно тянет. Я выгибаюсь дугой в твоих руках и не могу сдержать громкий стон и бессвязные ругательства вперемешку с просьбами не останавливаться и наконец-таки взять меня.
Одной рукой ты накрываешь мой пах, а другой дотягиваешься до моей ладони, сжимающей в кулаке шёлковую ткань тёмно-зелёного покрывала, и переплетаешь наши пальцы. Затем ты стягиваешь с меня последний предмет одежды, и я предстаю перед тобой абсолютно голым. На секунду ты приподнимаешься на локтях и окидываешь меня взглядом. И я вижу, как в твоих глазах разгорается желание. Ты опускаешь глаза на мой гордо стоящий член, твой рот приоткрывается, и ты облизываешь розовые, чуть припухшие после поцелуев губы, заставляя меня дрожать от новой волны возбуждения. Затем опускаешься на мою грудь, целуя её и сжимая в пальцах горошины сосков. Спускаясь всё ниже и ниже, оставляя блестящую дорожку на животе, ты, наконец, добираешься до жаждущей внимания плоти и без предупреждения заглатываешь её до самого основания. В тот момент мне показалось, что сквозь позвоночник прошёл разряд электрического тока, и меня подкинуло на кровати, а из горла вырвался громкий крик удивления пополам с удовольствием. Потом ты приподнимаешь голову и снова резко опускаешь её так, что твои губы касаются основания члена. Сделав ещё пару таких движений, ты выпустил изо рта мою плоть и слегка куснул налившуюся кровью головку, а потом с какой-то стати вообразил, что это, похоже, твоё любимое мороженное и стал лизать его, иногда проводя языком по всей длине ствола.
Я больше не могу терпеть этого и тяну тебя на себя, набрасываясь на твои губы и ощущая привкус собственной смегмы у тебя во рту. Ты, кажется, нисколько не обиделся на моё самоуправство и с жаром ответил на поцелуй. Мы страстно целуемся, гладя друг друга, где только можно и нельзя, и, когда воздуха становится совсем мало, я отрываюсь от тебя и шепчу:
- Хочу тебя… во мне… сейчас…
Мерлин, я умоляю тебя, я никогда никого не умолял, но сейчас я не чувствую огорчения по этому поводу. Всё кажется настолько правильным…
Не поднимая глаз, я опускаю руку на твой пах и даже сквозь плотную ткань брюк чувствую, насколько ты возбуждён. Это придаёт мне уверенности в себе, и я, пока ещё несмело, опрокидываю тебя на спину и пытаюсь помочь тебе избавиться от одежды. Мои руки трясутся от возбуждения, и пряжка ремня всё никак не хочет поддаваться. Видя мои мученья, ты дотрагиваешься до моих пальцев и сам расстёгиваешь ремень, затем пуговицу и ширинку. Я нетерпеливо стягиваю с тебя брюки вместе с трусами и… понимаю, что миф о соотношении длинны носа и мужского достоинства – никакой не миф, а суровая правда жизни.
Я невольно присвистываю и слышу свой смешок и негромкое «Польщён». Затем я прихожу в себя и опускаюсь вниз, чтобы проделать с тобой ту же пытку, которой подверг меня ты несколько минут тому назад. Я никогда не отсасывал мужчине, но это не мешает мне искренне желать попробовать. Поэтому я так же, как и ты, заглатываю член целиком. Головка ударяется в стенку глотки, и я захожусь сильным кашлем.
- Дурашка, - нежно шепчешь ты, садясь на постели и целуя меня в висок.
Затем ты укладываешь меня на спину и переворачиваешь на живот. Я недоумённо говорю: «Но…», а ты меня останавливаешь, прикладывая палец к губам, и шепчешь: «Потом, всё потом…».
Я чувствую твои горячие поцелуи и обжигающее дыхание на коже, ты спускаешься ниже и гладишь, целуешь мои ягодицы, заставляя меня прогнуться в пояснице и податься тебе навстречу. Огладив мои полушария ты раздвигаешь их и дотрагиваешься языком до… о, Мерлин!!! Я не могу в это поверить! Ты… ты… ты… Мерлин, ты только что засунул свой язык мне в анус… Боже…
… … … Нет, всё равно не могу поверить!
Смазав таким образом мой вход, ты отодвигаешься от моей задницы и вводишь в меня первый палец. То, что я чувствую при этом, нельзя назвать приятным, но я всё-таки стараюсь расслабиться. Кажется, это срабатывает и вот, ты вводишь уже второй палец, а через какое-то время – третий. Ты разрабатываешь мой сфинктер, и я не могу удержаться от того, чтобы не податься тебе навстречу. Но этого мало, я вошёл во вкус и хочу большего, и ты, кажется, понимаешь это. Вынув из меня пальцы, ты снова поворачиваешь меня на спину и устраиваешь мои ноги на своих плечах. Ты фиксируешь мои бёдра, придавливая их кровати и ожидая моего окончательного согласия.
- Сейчас… давай же, входи, прошу тебя!...
Мои слова отзываются в тебе дикой дрожью. И мне не нужно повторять дважды. Ты приподымаешь меня и подкладываешь под спину подушку, чтобы было удобнее, а затем направляешь свой член к пока ещё девственному отверстию и медленно входишь в меня до основания. Из моего горла вырывается крик, а из глаз льются слёзы. Так больно…
- Потерпи, малыш, скоро будет хорошо… Расслабься, пожалуйста… Мне же тоже больно…
Я чувствую твои горячие губы, собирающие капельки слёз с моих щёк, и вдруг твои слова доходят до моего замутнённого болью сознания: «Ему тоже больно…». Я стараюсь следовать твоему совету, пытаюсь расслабить мышцы сфинктера и не сдавливать твой член так сильно. Видимо, мне это удаётся, потому что я слышу облегчённый вздох возле моего уха, а потом получаю горячий поцелуй в губы.
Ты начинаешь двигаться, медленно, очень медленно. Ты выходишь из меня, и тут же входишь обратно. Пока я не чувствую ничего, кроме саднящего ощущения, будто навечно поселившегося у меня в заднице, но вскоре ты снова входишь в меня и перед глазами взрываются тысячи звёзд. Я кричу и прогибаюсь в спине. Ты неистово целуешь мою открывшуюся шею, начиная наращивать темп движений. И теперь с каждым толчком ты ударяешь в то место, которое, судя по рассказам Симуса, и является той самой загадочной простатой. Я не могу удержаться и кричу:
- Ещё, ещё!!!... Ах... Да… Ммм…
На большее меня не хватает, мысли никак не хотят становиться более связными. Да и какие там мысли, их нет, зато есть чувство дикого возбуждения и желания, чтобы Сев не останавливался.
Надо же, он уже «Сев»… Упс, судя по рыку и чувственному укусу в плечо, последнюю мысль я произнёс вслух…
Вдруг в голов возникает паническая мысль, что я сейчас кончу, и от этого меня бьёт крупная дрожь. Видимо ты всё понимаешь правильно (или просто-напросто потрошишь моё сознание) и, остановившись ненадолго, опираясь локтем на кровать в районе моего плеча, обхватываешь мой член так, чтобы я не смог кончить. Я стону и ругаюсь на тебя, а ты хрипло смеёшься и наклоняешься к моему уху, продолжая двигаться:
- Ты такой узкий, такой горячий, Гарри…
Я не знал, что моё имя может быть произнесено тобой так… сексуально. И от этого мне кажется, что я сейчас сдохну от перевозбуждения и невозможности кончить. Я чувствую, как твоя рука всё сильнее сжимает моё бедро. Наверняка останутся синяки, но это неважно. Ты кусаешь нежную кожу горла и тут же зализываешь место укуса, как бы извиняясь за свою несдержанность.
- Ты любишь кусаться, в курсе? Ох…
- Отстань… Ррмм…
Я поворачиваю голову в твою сторону и смотрю тебе прямо в глаза. Ты встречаешь мой взгляд и видишь в моих глазах отражение своих чувств: возбуждение, дикое желание, страсть и даже толику нежности. Я разглядываю твоё лицо: все мышцы напряжены от усилий, на лбу, между бровей залегли глубокие морщины, крылья носа раздуваются, а челюсти сжаты и на щеках ходят желваки. С твоего подбородка мне на грудь срывается первая капля пота. Ты следишь за её падением, и толчки становятся всё сильнее. Ты наклоняешься ко мне и глушишь мои возобновившиеся стоны жёстким поцелуем. Твоя рука, до этого не дававшая мне кончить, начинает дрочить мой член в такт движениям во мне. От обилия чувств я утыкаюсь в твою шею, а из глаз от дикого напряжения текут безудержные слёзы. Ты уже не можешь себя контролировать и вбиваешься в разработанное отверстие. Я слышу твои утробные рыки возле уха и царапаю тебе спину не в силах больше кричать или стонать. Наслаждение медленно поднимается от паха до кончиков волос на голове и резко возвращается обратно, вырываясь наружу с потоками спермы. Я кончаю, выкрикивая твоё имя. Впервые я делаю это так громко. Кажется, я сорвал голос, но это не важно, ведь я чувствую, как острые зубы впиваются в моё плечо, и ты громко рычишь, изливаясь во мне и делая по инерции ещё несколько толчков. Тебя трясёт, и ты, наконец, падаешь на меня, придавливая своим телом. Ты тяжело дышишь, и я всё ещё ощущаю твою горячую сперму и уже опавший член внутри меня. Не хочу, чтобы ты отодвигался от меня. Я чувствую себя таким заполненным… как никогда раньше.
Но ты, наконец, приходишь в себя и, приподнявшись, осторожно выходишь из меня. Затем накладываешь на нас беспалочковое Очищающее и накрываешь слетевшим на пол покрывалом. Затем обнимаешь меня за талию и прижимаешься грудью к моей спине. Я шепчу простое «Спасибо, Северус» и засыпаю в кольце твоих рук.
Последнее, что я помню, это еле слышное «Живи» и лёгкий поцелуй в висок…
Первое о чём я подумал, когда проснулся, это, какого хрена я завёрнут в одеяло, пусть и чертовски тёплое, но по самые уши?! Потом, когда я приоткрыл один глаз, в мой ещё не до конца проснувшийся мозг ворвалась мысль, что какой-то придурок перекрасил полог моей кровати из бордового в тёмно-зелёный. Нет, то, что он сделал её двуспальной, это хорошо: больше места будет, но почему тёмно-зелёный? И тут ко мне начала возвращаться память…
Твою мать… Какого чёрта я так нажрался вчера? Нет, я ни о чём не жалею, но зачем Снейпа-то было втягивать в это? Блин, как же я ему в глаза-то теперь посмотрю? А интересно, он уже проснулся?
Глубокий вздох, плавный поворот головы назад и… и мой нос утыкается в лист пергамента!
Ушёл… Ну, и что мне теперь делать? О, а что это?
На пергаменте красивым каллиграфическим почерком была написана записка, которую я, не без удивления, взял в руки и стал читать:
«Поттер,
Сегодня твой последний день в стенах этого учебного заведения, поэтому я решил позволить такому лентяю, как ты, поспать подольше и не стал тебя будить. У меня же, в отличие от некоторых, есть ещё дела: учёба закончилась только для выпускников, а у остальных уроки никто не отменял. Так что, как бы мне не хотелось оставлять тебя одного (мало ли, какие бредовые мысли придут в твою гриффиндорскую голову…), мне пришлось это сделать, как ты видишь. Но во второй половине дня я свободен. И надеюсь встретиться с тобой за обедом…
До скорого?
Северус С.»
Улыбка озаряет мои губы и наружу рвётся лёгкий смешок: Снейп в своём репертуаре. После прочтения этой коротенькой записки мне становится намного легче: он думал обо мне и не выгнал, даже, наоборот…
А который, кстати, час?
Одного взгляда в окно хватает, чтобы понять: время уже около двенадцати, ибо солнце почти в зените. А чтобы узнать точно, надо найти мою палочку. Но, печёнкой чую, что после вчерашнего это будет не просто…
«Твою мать, Поттер, ты не маг, ты имбицил! Прожить столько лет в магмире и не запомнить, что свою палочку волшебник может призвать простым Accio – это верх идиотизма!»
- Accio! – и палочка у меня в руках. – Tempus, – и перед глазами появляются бледно-зелёные цифры, показывающие пять минут первого.
Опустив руку с зажатой в ней палочкой, я закрываю глаза и лежу так пару мгновений. Потом решаю, что пора всё-таки встать и, выпутавшись из одеяльно-подушечного кокона, пытаюсь сесть. Понимаю, что после некоторых событий вчерашнего вечера это несколько неудобно, и, даже не пытаясь найти удобного положения, встаю в поисках собственных очков и одежды. Призвав очки, я обнаруживаю, что мои вещи аккуратно сложены в кресле около огромного зеркала в пол. Поймав себя на мысли, что я стою посреди комнаты, в чём мать родила и с открытым ртом – Снейп собирал и складывал мою одежду?! –, трясу головой, чтобы хоть как-то придти в себя. Потом невольно кидаю взгляд в зеркало и вижу следы вчерашних игрищ. Мда, я и не знал, что Северус может быть таким горячим любовником… Вот уж правду говорят: в тихом омуте…
Видя отражение часов, висящих напротив кровати, я понимаю, что на приведение себя в порядок и уход отсюда у меня осталось меньше пятидесяти минут. Поэтому иду к двери, за которой, предположительно, находится ванная комната, и начинаю смеяться, а потом просто-напросто ржать в голос от абсурдности ситуации: я, Гарри Поттер, Победитель самого тёмного мага двадцатого столетия, законченный Гриффиндорец в n-ном поколении, совершенно спокойно нахожусь голый в спальне Слизеринского декана, преподавателя Зельеварения в Хогвартсе, Ужаса Подземелий и ночного, да и дневного тоже, кошмара не одного поколения школьников, а так же бывшего Пожирателя Смерти и шпиона Ордена Феникса, Северуса Снейпа. Мерлин, давно я так не смеялся! Но всё бы – ничего, если бы не кашель, который стал меня душить спустя минуты две.
Мда, голос я всё-таки сорвал… Надо бы поберечься, что ли?
~*~*~*~
Я пробыл в душе немного дольше, чем планировал, поэтому не успел высушить волосы должным образом и теперь шёл по направлению к Большому залу, ежась от холода. А вы попробуйте выйти с влажными волосами в довольно-таки прохладные коридоры подземелий, и я посмотрю, какую чечётку ваши зубы будут отбивать при этом!
В Гриффиндорскую башню я уже не успевал - иначе бы пропустил обед, а есть хотелось просто зверски! -, поэтому пошёл в столовую в той одежде, в которой был вчера на балу. Всяко мои соседи заметили, что я не ночевал сегодня в спальне, и, если честно, то учитывая, на каком факультете я учусь, теперь об этом знает бОльшая часть населения Хогвартса.
Ещё в комнатах Северуса я отметил багрово-красный засос на шее, синий кружочек – явно от зубов – на левом плече и свежие синяки на, опять-таки левом, бедре, не считая всего остального, и уже тогда понял, что о моём ночном приключении поймут все без исключения. Естественно, что синяки они не увидят, но вот засос был открыт взглядам окружающих, ибо ворот рубашки я оставил открытым. Зачем, спросите вы? А смысл пытаться его скрыть, если он был поставлен в верхней части шеи, и спрятать его невозможно?
Собственно, так и случилось: стоило мне вступить в Большой зал, как на моей скромной персоне скрестились сотни глаз, а потом в них зажглось понимание и жгучее желание узнать, кому же перепал столь лакомый кусочек, как Спаситель магического мира Англии.
Но, не обращая на них никакого внимания, я направляюсь к столу красно-золотых и пытаюсь умостить своё многострадальное седалище на жёсткой деревянной скамье. Странно, раньше она не казалась мне такой неудобной…
Пока я накладываю себе в тарелку отбивную и жареную картошку с гарниром из какого-то салата с оливками, мои друзья успевают придти в себя, и первым это делает Рон:
- Кхм… Гарри?
- Ммм?
- А ты откуда пришёл?
- Из коридора… Разве это не очевидно?
- Рон пытается спросить у тебя, с кем ты провёл эту ночь?
- Да, Гермиона явно лучше тебя умеет формулировать свои мысли, - отвечаю я, отправляя в рот аппетитный кусочек говядины. – По крайней мере, в понятной для окружающих форме, – и в рот отправился румяный ломтик картофеля.
- Гарри?!
- Что, Рон?
- Ответь уже на мой вопрос, Мерлина ради!
- Мне очень жаль, но это останется моим маленьким секретом.
Хитро улыбаясь, я беру кувшин с тыквенным соком и щедро наполняю свой стакан. Мне доставляет какое-то маниакальное удовольствие понимание того, что я знаю что-то, чего не знает ни Рон, ни Гермиона. Особенно, Гермиона. Кажется, Снейпу удалось изменить моё отношение к некоторым вещам всего за одну ночь. Мама, я боюсь того, что будет дальше…
- Ну, Гарри! Мы же твои лучшие друзья! Ты не можешь скрывать от нас такое!
- Ты прав, друг мой, это было бы некрасиво с моей стороны.
Я вижу, как лицо рыжика озарят широкая улыбка, а в глазах появляется предвкушение скорого раскрытия имени того или той, с кем я так весело провёл время. Жаль, что я должен разочаровать Вас, мистер Уизли:
- Но это было бы слишком просто, если бы я преподнёс вам всё на блюдечке с голубой каёмочкой, – какие же у них смешные лица! Мерлин, оно того стоило. Определённо, стоило. – Так что пытайтесь додуматься сами.
Я вижу, как губы Гермионы сжимаются, и она прикусывает правый уголок нижней, как морщит брови, и всё это – знак того, что она сосредоточенно над чем-то размышляет. Я польщён тем, что меня, оказывается, не так-то просто "прочесть".
- Ммм… Это студент Гриффиндора?..
- Нет.
Похоже, это надолго. Бросаю взгляд на стол профессоров и встречаюсь взглядом с моим тайным любовником. Я улыбаюсь ему, на что он приподнимает бровь и, возведя на секунду глаза к небу, продолжает прерванную трапезу.
Мимолётный взгляд на губы, и мою память заполоняют картинки прошлой ночи. А на щеках, вполне закономерно, появляется жгучий румянец.
- Гарри? Ты хорошо себя чувствуешь?
- А? Что? Да… да, хорошо.
- Такое ощущение, что ты вообще не здесь, а летаешь где-то в облаках.
- Я задумался.
- А, понятно. Я спрашивал тебя: это хоть не студент Слизерина, надеюсь?
- Нет, Рон.
~*~*~*~
Обед подходит к концу, и наше Золотое Трио выходит из зала. После целого часа выслушивания идиотских теорий Рона, насчёт того, с кем же я был сегодня ночью, и пребывания под пристальным взглядом Гермионы мне, наконец, удаётся сбежать от них под благовидным предлогом незапланированной встречи с Дамблдором. Как только мне удаётся отвязаться от друзей, которые, надо заметить, иногда начинают сильно бесить, я бегом отправляюсь в душ, и, переодевшись в чистую одежду, собираюсь идти на нижние этажи замка. Главное – чтобы меня никто не заметил. К счастью, по пути к лестнице, ведущей в обитель Слизеринцев, я встретил всего пару студентов и смог скрыться от них прежде, чем кто-либо из них успел меня заметить.
Коридоры же самих подземелий были пусты, видимо даже Змейки прочувствовались моментом и решили попрощаться с тем местом, где учились на протяжении семи долгих лет.
Я прохожу мимо двери в класс, где Северус сегодня читал лекцию третьему курсу Хаффлпафф-Райвенкло, и останавливаюсь возле входа в его апартаменты. Делаю глубокий вдох, чтобы унять дрожь и не казаться столь нетерпеливым, и стучу три раза. В течение нескольких секунд стоит гробовая тишина, но дверь всё-таки открывается, и на пороге стоишь ты. Какое-то время мы смотрим друг другу в глаза, а потом ты отходишь в сторону, пропуская меня внутрь. Зайдя в гостиную, я слышу звук закрывающейся двери и поворачиваюсь в твою сторону. Но, не успевая ничего предпринять, я оказываюсь зажат в кольце твоих рук, а мой рот – запечатан страстным поцелуем, на который я просто физически не могу не ответить! Ты шаришь одной рукой по моей спине, а другой начинаешь расстёгивать пуговицы на моей рубашке, в чём я тебе активно помогаю. В душе у меня разгорается огонь желания, выражающийся пока лишь в сдавленных стонах и рыках, которые ты ловишь своим ртом, зацеловывая мои губы…
~*~*~*~
Уже второй раз за сегодня я просыпаюсь в коконе одеял и простыней моего любовника. Единственное отличие между моим утренним пробуждением и нынешним в том, что рядом со мной кто-то есть, и, чтобы определить, кто, мне даже не обязательно открыть глаза. Это Северус.
- Давно проснулся?
- Да нет, не очень.
Я поворачиваюсь к тебе, прижимаясь всем телом, - Мерлин, ты такой горячий! - а ты обнимаешь меня за талию и зарываешься носом в мои волосы. Я чувствую твоё дыхание и покрываю твою шею мелкими поцелуями. Такое проявление нежности внове для нас обоих, но мне так хочется сделать тебе приятно…
А ещё я понимаю, что не хочу уезжать из Хогвартса, не потому, что лето я опять проведу с Дурслями, и не потому, что этот отъезд станет для меня последним, ведь в школу я больше не вернусь, нет. Здесь что-то ещё, и, похоже, я пока не готов принять это.
- Почему ты вернулся?
Этот вопрос застаёт меня врасплох: я никогда не думал об этом – поэтому я решаю ответить максимально честно:
- Потому что мне так захотелось. Потому что мне это нужно.
- Что ты ждёшь от меня, Гарри?
Я помню, как ты спрашивал у меня то же самое прошлым вечером, а так же помню, что я ответил:
- Заставь меня забыть то, что не связано с… нами.
Я чувствую, как кольцо твоих рук сжимается, и утыкаюсь носом тебе в горло. У меня складывается ощущение, что я слышу биение твоего сердца в сонной артерии, такое спокойное, умиротворённое… и это придаёт мне сил говорить дальше:
- Этим я хотел сказать, что я целиком и полностью принадлежу тебе… Я хочу, чтобы ты позволил мне любить тебя, вот и всё. Просто, позволь мне, Сев… пожалуйста.
Тишина устанавливается в комнате после моих слов, но не гнетущая, а какая-то мягкая, хоть я и с замиранием сердца жду твоего ответа, совершенно чётко осознавая, что ты не обязан давать мне его прямо сейчас.
- Мы должны вставать и одеваться. Солнце уже садиться, значит, скоро начнётся ужин. Думаю, вряд ли не явиться на него нам обоим - будет хорошей идеей.
Я не знаю, как относиться к твоим словам. Честно, не знаю. Они вызвали во мне некое подобие разочарования, но, к счастью, я успел не показать этого и стал делать то, что ты сказал: отлепившись от тебя, я встаю и начинаю собирать свои вещи, разбросанные по всей комнате. И через какое-то время чувствую прикосновение твоих рук к моей талии, горячую грудь, прижимающуюся к моей спине, и тёплое дыхание на шее, а потом возле уха:
- Уизли с Грейнджер в курсе?
- Никто не в курсе, но, бьюсь об заклад, что все они ещё с завтрака пытаются найти ответ на вопрос, кем же является мой любовник. Особенно, после того, как они видели тот засос, который ты так великодушно оставил на моей...
Не успел я закончить, как ты уже провёл языком по моей шее, пытаясь зализать то, что оставил в порыве страсти. Нет, я не могу сдерживаться, и из горла рвётся стон.
- Я вижу.
- На самом деле, я хотел рассказать им сегодня. Рону и Гермионе, я имею в виду.
- Делай то, что считаешь нужным.
- А тебе разве не всё равно от того, что они будут знать о нас?
- Ты больше не мой ученик, ты уже, считай, взрослый мужчина, способный здраво мыслить, хотя, учитывая, кому я это говорю, - вряд ли. Так что да, мне всё равно. Пусть хоть весь мир будет знать об этом, я как не заморачивался, так и не буду заморачиваться вопросом «А что люди скажут?»
- Я протестую! Я очень даже хорошо умею «здраво мыслить», как ты выразился!
И, показав тебе язык, я продолжил собирать свои вещи.
- Да, похоже, я погорячился с «взрослым мужчиной»… Поттер, ты не перестаёшь меня удивлять...
Едва ты сказал это, я кинул в тебя подушкой. Ты совсем не ожидал нападения, поэтому она попала прямо в цель. Я смотрю на твоё обескураженное лицо и безуспешно пытаюсь скрыть улыбку и рвущийся наружу смех. Затем ты, видимо, всё-таки приходишь в себя и кидаешься в мою сторону, без предупреждения начиная меня щекотать, и комнату оглашает девчачий визг, в котором я с трудом узнаю свой голос. Но в какой-то момент мне удаётся вырваться из твоего захвата и убежать в другой конец комнаты, укрываясь от летящей в спину подушки. Поносившись друг за другом по комнате, мы выбегаем в гостиную, я громко смеюсь и в попытке убежать подальше сталкиваюсь лицом к лицу с… профессором Дамблдором.
Ты, по всей видимости, не ожидал, что я так резко заторможу и врезался в мою спину, повалив на землю и упав сверху.
- Ты чего?
Проследив за мои взглядом, ты понимаешь, что мы не одни.
Угу, картина маслом: Гарри Поттер и Северус Снейп носятся по комнатам последнего в одних трусах и вообще весело проводят время в компании друг друга.
Это он ещё не видел, что в спальне творилось несколькими часами ранее…
Я вижу всю палитру эмоций на лице директора, и мне не до смеха.
Я стараюсь придумать более-менее правдоподобное объяснение тому, что он увидел, но из моих мыслей меня вырывает взрыв дикого хохота, который, к моему огромному удивлению, исходит от пожилого мага, хохочущего так, что ему приходится опереться на спинку дивана рукой, чтобы не присоединиться к нам, до сих пор сидящим на полу. Его смех мог бы быть очень заразительным, если бы я не испытывал такое смущение от сложившейся ситуации.
Поспешно встав на ноги, Северус накинул мне на спину плед, лежащий в кресле, а сам сбежал в спальню, чтобы тоже прикрыться хоть чем-нибудь. И тут до меня дошло, что я остался один на один с человеком, которого с детства считал кем-то вроде отца и деда в одном флаконе. А ещё я понял, что Снейп банально сбежал! Гад! Хотя, что с него взять, Слизеринец ведь… Гы, ну, я это тебе ещё припомню, любимый…
Наконец, смех Дамблдора прошёл, и он посмотрел на меня своими голубыми глазами, в которых плескались остатки былого веселья. Под его взглядом я не смог удержаться от немного кривоватой улыбочки и пожатия плечами, мол, так получилось…
- Я давно не видел тебя таки живым, Гарри. В сущности, это – всё, что нужно человеку для счастья, не так ли?
- Эмм… Да, наверное. Но, профессор, я…
- Не нужно передо мной оправдываться, Гарри. Это твоя жизнь. Ваша. Единственное, на что я надеюсь, так это на то, что вы не причините друг другу особого вреда.
- Я тоже на это надеюсь.
- Ладно. Я забыл уже, зачем приходил к Северусу, так что поздоровайся с ним за меня.
- Конечно, сэр.
- Увидимся за ужином. И не опаздывайте, мальчики.
- Не опоздаем. Спасибо, профессор Дамблдор. До свидания.
- До свидания, Гарри.
За директором закрывается дверь и только тогда мой дорогой возлюбленный решается высунуть свой нос из спальни.
- Ты позорно сбежал, оставив меня объясняться с ним один на один!
- Не правда, я просто почувствовал, что вы хотите поговорить без посторонних.
- О, да! О моей голой заднице, к примеру!
- Как это «голой»? Ты же в боксерах.
- Ну, хватит уже дурака валять!
- Да я вообще молчу.
Ты смотришь на меня, улыбаясь той улыбкой, которую я уже успел полюбить. Я же отвечаю тебе прямым взглядом в глаза и сжатыми в полоску губами. И тут, совершенно случайно, с моих плеч спадает плед и ложиться у меня в ногах.
- Упс.
- Хочешь поиграть, маленький негодник?
- Поиграть во что?
- Может, уже не будешь притворяться, что не пон….
Я целую тебя, заставляя тем самым заткнуться, а ты с готовностью отвечаешь на мой поцелуй и толкаешь меня в сторону камина, где лежит мягкий ковёр с длинным ворсом…
~*~*~*~
Выбравшись, наконец, из нашего райского уголка, мы пошли в Большой зал. И тут, уже второй раз за сегодня, я приковал взгляды абсолютно всех людей, находящихся в столовой. Но, если в первый раз шум, стоящий во время обеда, лишь слегка уменьшился, то теперь в зале установилась гробовая тишина: ни разговоров, ни шепотков, даже звука столовых приборов не было. Видимо, наше с тобой совместное появление оказалось куда фееричнее моего единоличного.
Я нахожу взглядом своих друзей и машу им рукой, замечая странное выражение их лиц. Вдруг глаза Гермионы округляются, а рот приоткрывается, как если бы она что-то поняла и это понимание её сильно ошеломило. Рон видит её реакцию и трясёт за руку, пытаясь добиться того, чтобы она ему объяснила, что происходит и, почему их друг приходит на ужин в компании ненавистного учителя Зельеварения.
Я уже делаю пару шагов в направлении своего стола, когда меня останавливает до боли знакомый голос:
- На самом деле, мистер Поттер, чтобы оправдать Ваши ожидания…
Я разворачиваюсь в твою сторону и вижу твоё медленное приближение ко мне и прямой взгляд, глаза в глаза.
- … я хочу сказать, что даю Вам право любить меня.
- Ох…
Кажется, все в зале, так же, как я, задержали дыхание.
- В таком случае… могу я позволить себе обнять вас, мистер Снейп?
- Да, пожалуй, можете, друг мой.
Я смеюсь и кидаюсь тебе на шею, целуя так полюбившиеся мне губы. Наш поцелуй бесконечен. Я чувствую твои руки, обнимающие и поддерживающие меня за талию, весь мир сжимается до маленького пространства вокруг нас, и я забываю обо всём на свете, кроме нас двоих.
К О Н Е Ц =))
Оригинал: Заставь меня забыть… Нужна регистрация.
Язык оригинала: Французский
Автор: Severus83
Разрешение на перевод: получено
Переводчик: HAG108
Бета/гамма: Mapkusa
Пейринг: CС/ГП
Рейтинг: NC - 17
Тип: Слэш
Жанр: Романс, PWP.
Размер: Мини
Перевод: закончен
Тайм-лайн: 7 курс.
Предупреждения: OOC, POV Гарри, иногда проскальзывают матерные словечки.
Саммари: «Я наблюдаю за вами издалека. Вы сидите в затемнённой части зала. Так же, как и я. Доверяя Вашим инстинктам, я пристально всматриваюсь в Ваш профиль, терпеливо ожидая, когда же Вы заметите мои манипуляции. В конце концов, я встречаю Ваш взгляд и не могу прекратить смотреть в этих чёрные, обсидиановые омуты, такие глубокие и пронизывающие одновременно…»
Дисклаймер: Почти все имена, места и названия, использованные в данном фанфике, - личная собственность Дж. К. Роулинг. Мои лишь сюжет и ошибки)))
От переводчика: Этот фик переведён в подарок замечательному человеку, которого я просто обожаю! Мандаринка, Солнце, спасибо тебе за то, что ты есть))))
Размещение: можно, только ссылку киньте, куда постить будете))))
Заставь меня забыть…
Глава 1: …то, что не связано с Вами.
Праздник был в самом разгаре.
Пора экзаменов прошла.
Все старшекурсники моего потока ещё за неделю до всего этого то и дело сбивались в группки и оживлённо переговаривались насчёт бала, устраиваемого в честь окончания года.
Лично мне, было, есть и, похоже, будет всё равно.
Даже Малфой, казалось, искренне радовался будущему празднеству.
Рон и Гермиона ушли на танцплощадку минут пятнадцать назад, с тех пор, как начала играть медленная музыка.
А я… я стою один, подальше от людских глаз.
Без партнёрши. Не то, чтобы её не было, просто… С тех пор, как я убил Волдеморта, от поклонниц не было отбоя. До такой степени, что меня это уже начало бесить.
Я не люблю тот ореол славы, что создался вокруг меня ещё, когда я был годовалым младенцем. Уверен, что в глубине души Вам это известно.
В этой "нелюбви" мы похожи. В этом и многом другом.
Много лет тому назад Вы были мальчиком одиннадцати лет, тщедушным, но таким милым и таким наивным…
Я не был милым. Никогда. Я ненавижу мою жизнь, а все эти люди, напротив, любят и наслаждаются каждой минутой своей. И всё благодаря моему "подвигу", который на деле оказался банальным убийством.
Хм. Какая ирония!
Я наблюдаю за Вами издалека. Вы сидите в затемнённой части зала. Так же, как и я. Доверяя Вашим инстинктам, я пристально всматриваюсь в Ваш профиль, терпеливо ожидая, когда же Вы заметите мои манипуляции.
В конце концов, я встречаю Ваш взгляд и не могу прекратить смотреть в этих чёрные, обсидиановые омуты, такие глубокие и пронизывающие одновременно…
Правая бровь насмешливо изгибается в свойственной только Вам (ну, может, ещё Малфою-старшему) манере. Вы, должно быть, спрашиваете себя, что же заставило меня обратить на Вас столь пристальное внимание…
Я отталкиваюсь от стены, возле которой стоял всё это время, и иду к выходу из замка, ведущему в парк. Я знаю, что Вы следите за мной: чувствую Ваш взгляд, устремлённый мне в спину, - и надеюсь, что Вы, по пока не понятным мне причинам, последуете за мной.
Стоило выйти на крыльцо - прохладный вечерний воздух ударил мне в лицо, и я почувствовал облегчение, а в голове прояснилось после нескольких часов пребывания в душном помещении. На улице становилось всё холоднее, и мне пришлось поднять воротник мантии и спрятать руки в карманы, пока они окончательно не замёрзли. Хоть на дворе и был июнь-месяц, но нельзя было сказать, что погода была такой уж тёплой, особенно, ночью.
Я чувствую, как ветер гуляет в моих волосах, и в этот момент испытываю непреодолимое желание взлететь так высоко, как только можно. Поддавшись своей прихоти, я поворачиваюсь, уже мысленно смакуя ощущения от полёта, и вижу Вас. Вы медленно, даже слегка лениво спускаетесь по ступеням главного входа.
Хм, Вы всё-таки пошли за мной…
Я смотрю на Вас в течение минуты (а, может быть, это была не минута, а целый час?) и понимаю, что то страстное желание полетать на Молнии, которое одолевало меня n-ное количество времени тому назад, ушло куда-то далеко и почти пропало.
Я поворачиваюсь к Вам спиной и иду к берегу озера. Останавливаюсь у самой кромки так, что мелкие волны от лёгкого ветерка разбиваются о прибрежные камушки и носки моих туфель.
Я скорее почувствовал, чем услышал, как Вы подошли ко мне и встали с правой стороны, глядя куда-то вдаль.
- Итак, Поттер, как Вам праздник?
Вы меня не обманите. Вы прекрасно знаете ответ на этот вопрос. Поэтому я отвечаю вопросом на вопрос, и плевать, что это не вежливо…
- Итак, Снейп, Паркинсон пока ещё не пригласила Вас на танец?
- Профессор Снейп, Поттер.
- Может, уже хватит? Я сдал экзамены, так что это мой предпоследний вечер в Хогвартсе в качестве ученика.
- Я не знал об этом, пока Вы мне не сказали.
Не отрывая глаз, я смотрю на кромку озера. Бьюсь об заклад, что Вы тоже.
И в установившейся тишине я понимаю, что не хочу, чтобы этот разговор заканчивался.
- Вы, должно быть, вздохнёте с облегчением, когда я уеду, не правда ли?
- Я не настолько глуп, чтобы радоваться раньше времени. Попытаться выпросить у Дамблдора должность преподавателя ЗОТИ – вполне в вашем духе.
- Хм, должен признать, это не такая уже и плохая идея.
- Упаси меня, Салазар!
Я усмехаюсь, но больше для проформы. Ваш наигранно-раздражённый тон прекрасно даёт мне понять, что Вы язвите скорее по привычке, нежели реально этого хотите.
- Да, Снейп, я родился специально для того, чтобы портить Вам жизнь. И даже перед тем, как якобы умереть во время Последней Битвы, я сделал бы всё возможное, чтобы мой призрак преследовал Вас денно и нощно.
- Должен Вас огорчить, Поттер, но я абсолютно точно помню, что я тоже якобы умер намного раньше Вас.
- … Прошу прощения, ошибочка вышла. Просто, я давно уже привык говорить самому себе, что умру молодым.
- Как были идиотом, так им и остались.
В какой-то степени Вы правы.
Я чувствую себя таким опустошённым с тех пор, как война закончилась.
Складывается такое ощущение, что какая-то часть меня умерла ещё там, у развалин Хогвартса, вместе с Волдемортом. Всё вокруг меня стало таким неважным и пустым… Люди, слова, эмоции, жизнь… Грустно. Хотя нет, не грустно. Никак.
- Мне хотелось бы снова почувствовать себя живым.
- Я понимаю, о чём Вы.
- Мне холодно.
- Хотите, чтобы мы вернулись?
- Нет… этот маскарад, эта музыка, люди, танцы – они сведут меня с ума.
- Тогда пойдёмте в другое место.
И не дожидаясь моего ответа, Вы, развернувшись на каблуках и взметнув полами парадной мантии, направляетесь в сторону замка. Заинтригованный, я следую за Вами.
Мне не понадобилось много времени, чтобы понять, куда мы идём.
Подземелья.
Ваши подземелья.
Вы останавливаетесь возле двери, находящейся недалеко от входа в тот кабинет, где я больше никогда не услышу Вашу лекцию, и произносите пароль, пока я не обращаю на Вас внимание.
За все семь лет моей учёбы в Хогвартсе я никогда не бывал в Ваших личных апартаментах, и сегодня Вы сами привели меня сюда.
Я знаю, зачем я здесь. Я знаю, чего я хочу.
Я хочу почувствовать себя вновь живым.
И в глубине души я уверен, что Вы знаете об этом.
Хм, я даже знаю, что Вы знаете о том, что я знаю, что Вы знаете об этом… Смешно.
Я пробегаю взглядом по помещению, не останавливаясь ни на чём, кроме Вашей приближающейся фигуры. Вы медленно и грациозно (пусть Вы даже и не догадываетесь, как сейчас выглядите) подходите вплотную ко мне и смотрите сверху вниз с высоты своего роста. Вам достаточно протянуть лишь руку, чтобы дотронуться до моего плеча.
- Что Вы ждёте с моей стороны, Поттер?
Вопрос повис в воздухе на долю секунды.
- Заставьте меня забыть то, что не связано с Вами… пожалуйста.
Я чувствую Ваши пальцы на моей щеке и прикрываю глаза. Меня бьёт дрожь от тех ощущений, что дарит Ваша тёплая и мягкая ладонь. Я всегда думал, что она должна быть холодной, как лёд, и вся в мозолях, а оказалось совсем наоборот…
- Ты уверен в том, о чём меня просишь?
- Да.
У меня нет времени на раздумья о последствиях моего скоропалительного «Да». Я чувствую, как твои губы дотрагиваются до моих, чувствую твоё тёплое дыхание напротив моего приоткрытого рта.
Я поднимаю руки и кладу их тебе на шею, притягивая ещё ближе и побуждая обнять меня за талию. И наш поцелуй перестаёт быть нежным и становится резким, диким, опустошающим. Я уже не понимаю, что делаю, мой разум где-то далеко, а все мои ощущения сконцентрировались внизу живота и там, где твои руки дотрагиваются до меня. Наши языки сплелись в яростной борьбе за право вести в этой игре. Мои руки нетерпеливо блуждают по твоей спине, и это нетерпение передаётся тебе. Ты начинаешь дёргать застёжку моей мантии. Я делаю то же самое, и, когда мы избавляемся от тяжёлой парадной одежды, настаёт очередь рубашек. Белый шёлк летит на пол, а мы с горем пополам идём к дальней двери, которая, как я понимаю, ведёт в твою спальню. Ты подхватываешь меня под ягодицы, заставляя обнять ногами твои бёдра, и вносишь меня в комнату, а затем без особой осторожности бросаешь на кровать, нависая сверху. Я ощущаю на себе немалый вес твоего сильного, мужского тела, но мне это даже нравится. Твои губы проделывают влажную дорожку от уголка моих губ к чувствительному местечку за ухом, а потом перемещаются на шею, терзая её поцелуями-укусами и доставляя мне небывалое удовольствие, в то время, как твои слегка подрагивающие пальцы пытаются справиться с застёжкой на моих брюках. Из моего горла вырывается полухрип-полустон.
Мерлин! Я никогда не чувствовал ничего подобного…
Свежий воздух подземелий касается разгорячённой кожи, а ты покрываешь мой торс поцелуями и гладишь мои бёдра, отчего по телу бегут толпы мурашек.
Я зарываюсь пальцами в твои волосы и пропускаю их сквозь пальцы. До моего воспалённого мозга доходит ещё одна ошеломляющая мысль: оказывается, твои волосы только кажутся сальными и грязными патлами, на самом деле они просто очень густые и тяжёлые. В какой-то момент мне даже кажется, что я потерялся в твоих волосах: пальцев вообще не видно…
Но тут мне стало не до раздумий: ты стал просто-напросто трахать своим языком мой пупок. Мерлин! Мммм!!! Да! Боже, как же это… ох… хорошо…
Низ живота неимоверно тянет. Я выгибаюсь дугой в твоих руках и не могу сдержать громкий стон и бессвязные ругательства вперемешку с просьбами не останавливаться и наконец-таки взять меня.
Одной рукой ты накрываешь мой пах, а другой дотягиваешься до моей ладони, сжимающей в кулаке шёлковую ткань тёмно-зелёного покрывала, и переплетаешь наши пальцы. Затем ты стягиваешь с меня последний предмет одежды, и я предстаю перед тобой абсолютно голым. На секунду ты приподнимаешься на локтях и окидываешь меня взглядом. И я вижу, как в твоих глазах разгорается желание. Ты опускаешь глаза на мой гордо стоящий член, твой рот приоткрывается, и ты облизываешь розовые, чуть припухшие после поцелуев губы, заставляя меня дрожать от новой волны возбуждения. Затем опускаешься на мою грудь, целуя её и сжимая в пальцах горошины сосков. Спускаясь всё ниже и ниже, оставляя блестящую дорожку на животе, ты, наконец, добираешься до жаждущей внимания плоти и без предупреждения заглатываешь её до самого основания. В тот момент мне показалось, что сквозь позвоночник прошёл разряд электрического тока, и меня подкинуло на кровати, а из горла вырвался громкий крик удивления пополам с удовольствием. Потом ты приподнимаешь голову и снова резко опускаешь её так, что твои губы касаются основания члена. Сделав ещё пару таких движений, ты выпустил изо рта мою плоть и слегка куснул налившуюся кровью головку, а потом с какой-то стати вообразил, что это, похоже, твоё любимое мороженное и стал лизать его, иногда проводя языком по всей длине ствола.
Я больше не могу терпеть этого и тяну тебя на себя, набрасываясь на твои губы и ощущая привкус собственной смегмы у тебя во рту. Ты, кажется, нисколько не обиделся на моё самоуправство и с жаром ответил на поцелуй. Мы страстно целуемся, гладя друг друга, где только можно и нельзя, и, когда воздуха становится совсем мало, я отрываюсь от тебя и шепчу:
- Хочу тебя… во мне… сейчас…
Мерлин, я умоляю тебя, я никогда никого не умолял, но сейчас я не чувствую огорчения по этому поводу. Всё кажется настолько правильным…
Не поднимая глаз, я опускаю руку на твой пах и даже сквозь плотную ткань брюк чувствую, насколько ты возбуждён. Это придаёт мне уверенности в себе, и я, пока ещё несмело, опрокидываю тебя на спину и пытаюсь помочь тебе избавиться от одежды. Мои руки трясутся от возбуждения, и пряжка ремня всё никак не хочет поддаваться. Видя мои мученья, ты дотрагиваешься до моих пальцев и сам расстёгиваешь ремень, затем пуговицу и ширинку. Я нетерпеливо стягиваю с тебя брюки вместе с трусами и… понимаю, что миф о соотношении длинны носа и мужского достоинства – никакой не миф, а суровая правда жизни.
Я невольно присвистываю и слышу свой смешок и негромкое «Польщён». Затем я прихожу в себя и опускаюсь вниз, чтобы проделать с тобой ту же пытку, которой подверг меня ты несколько минут тому назад. Я никогда не отсасывал мужчине, но это не мешает мне искренне желать попробовать. Поэтому я так же, как и ты, заглатываю член целиком. Головка ударяется в стенку глотки, и я захожусь сильным кашлем.
- Дурашка, - нежно шепчешь ты, садясь на постели и целуя меня в висок.
Затем ты укладываешь меня на спину и переворачиваешь на живот. Я недоумённо говорю: «Но…», а ты меня останавливаешь, прикладывая палец к губам, и шепчешь: «Потом, всё потом…».
Я чувствую твои горячие поцелуи и обжигающее дыхание на коже, ты спускаешься ниже и гладишь, целуешь мои ягодицы, заставляя меня прогнуться в пояснице и податься тебе навстречу. Огладив мои полушария ты раздвигаешь их и дотрагиваешься языком до… о, Мерлин!!! Я не могу в это поверить! Ты… ты… ты… Мерлин, ты только что засунул свой язык мне в анус… Боже…
… … … Нет, всё равно не могу поверить!
Смазав таким образом мой вход, ты отодвигаешься от моей задницы и вводишь в меня первый палец. То, что я чувствую при этом, нельзя назвать приятным, но я всё-таки стараюсь расслабиться. Кажется, это срабатывает и вот, ты вводишь уже второй палец, а через какое-то время – третий. Ты разрабатываешь мой сфинктер, и я не могу удержаться от того, чтобы не податься тебе навстречу. Но этого мало, я вошёл во вкус и хочу большего, и ты, кажется, понимаешь это. Вынув из меня пальцы, ты снова поворачиваешь меня на спину и устраиваешь мои ноги на своих плечах. Ты фиксируешь мои бёдра, придавливая их кровати и ожидая моего окончательного согласия.
- Сейчас… давай же, входи, прошу тебя!...
Мои слова отзываются в тебе дикой дрожью. И мне не нужно повторять дважды. Ты приподымаешь меня и подкладываешь под спину подушку, чтобы было удобнее, а затем направляешь свой член к пока ещё девственному отверстию и медленно входишь в меня до основания. Из моего горла вырывается крик, а из глаз льются слёзы. Так больно…
- Потерпи, малыш, скоро будет хорошо… Расслабься, пожалуйста… Мне же тоже больно…
Я чувствую твои горячие губы, собирающие капельки слёз с моих щёк, и вдруг твои слова доходят до моего замутнённого болью сознания: «Ему тоже больно…». Я стараюсь следовать твоему совету, пытаюсь расслабить мышцы сфинктера и не сдавливать твой член так сильно. Видимо, мне это удаётся, потому что я слышу облегчённый вздох возле моего уха, а потом получаю горячий поцелуй в губы.
Ты начинаешь двигаться, медленно, очень медленно. Ты выходишь из меня, и тут же входишь обратно. Пока я не чувствую ничего, кроме саднящего ощущения, будто навечно поселившегося у меня в заднице, но вскоре ты снова входишь в меня и перед глазами взрываются тысячи звёзд. Я кричу и прогибаюсь в спине. Ты неистово целуешь мою открывшуюся шею, начиная наращивать темп движений. И теперь с каждым толчком ты ударяешь в то место, которое, судя по рассказам Симуса, и является той самой загадочной простатой. Я не могу удержаться и кричу:
- Ещё, ещё!!!... Ах... Да… Ммм…
На большее меня не хватает, мысли никак не хотят становиться более связными. Да и какие там мысли, их нет, зато есть чувство дикого возбуждения и желания, чтобы Сев не останавливался.
Надо же, он уже «Сев»… Упс, судя по рыку и чувственному укусу в плечо, последнюю мысль я произнёс вслух…
Вдруг в голов возникает паническая мысль, что я сейчас кончу, и от этого меня бьёт крупная дрожь. Видимо ты всё понимаешь правильно (или просто-напросто потрошишь моё сознание) и, остановившись ненадолго, опираясь локтем на кровать в районе моего плеча, обхватываешь мой член так, чтобы я не смог кончить. Я стону и ругаюсь на тебя, а ты хрипло смеёшься и наклоняешься к моему уху, продолжая двигаться:
- Ты такой узкий, такой горячий, Гарри…
Я не знал, что моё имя может быть произнесено тобой так… сексуально. И от этого мне кажется, что я сейчас сдохну от перевозбуждения и невозможности кончить. Я чувствую, как твоя рука всё сильнее сжимает моё бедро. Наверняка останутся синяки, но это неважно. Ты кусаешь нежную кожу горла и тут же зализываешь место укуса, как бы извиняясь за свою несдержанность.
- Ты любишь кусаться, в курсе? Ох…
- Отстань… Ррмм…
Я поворачиваю голову в твою сторону и смотрю тебе прямо в глаза. Ты встречаешь мой взгляд и видишь в моих глазах отражение своих чувств: возбуждение, дикое желание, страсть и даже толику нежности. Я разглядываю твоё лицо: все мышцы напряжены от усилий, на лбу, между бровей залегли глубокие морщины, крылья носа раздуваются, а челюсти сжаты и на щеках ходят желваки. С твоего подбородка мне на грудь срывается первая капля пота. Ты следишь за её падением, и толчки становятся всё сильнее. Ты наклоняешься ко мне и глушишь мои возобновившиеся стоны жёстким поцелуем. Твоя рука, до этого не дававшая мне кончить, начинает дрочить мой член в такт движениям во мне. От обилия чувств я утыкаюсь в твою шею, а из глаз от дикого напряжения текут безудержные слёзы. Ты уже не можешь себя контролировать и вбиваешься в разработанное отверстие. Я слышу твои утробные рыки возле уха и царапаю тебе спину не в силах больше кричать или стонать. Наслаждение медленно поднимается от паха до кончиков волос на голове и резко возвращается обратно, вырываясь наружу с потоками спермы. Я кончаю, выкрикивая твоё имя. Впервые я делаю это так громко. Кажется, я сорвал голос, но это не важно, ведь я чувствую, как острые зубы впиваются в моё плечо, и ты громко рычишь, изливаясь во мне и делая по инерции ещё несколько толчков. Тебя трясёт, и ты, наконец, падаешь на меня, придавливая своим телом. Ты тяжело дышишь, и я всё ещё ощущаю твою горячую сперму и уже опавший член внутри меня. Не хочу, чтобы ты отодвигался от меня. Я чувствую себя таким заполненным… как никогда раньше.
Но ты, наконец, приходишь в себя и, приподнявшись, осторожно выходишь из меня. Затем накладываешь на нас беспалочковое Очищающее и накрываешь слетевшим на пол покрывалом. Затем обнимаешь меня за талию и прижимаешься грудью к моей спине. Я шепчу простое «Спасибо, Северус» и засыпаю в кольце твоих рук.
Последнее, что я помню, это еле слышное «Живи» и лёгкий поцелуй в висок…
Глава 2: …то, что не связано с нами.
Первое о чём я подумал, когда проснулся, это, какого хрена я завёрнут в одеяло, пусть и чертовски тёплое, но по самые уши?! Потом, когда я приоткрыл один глаз, в мой ещё не до конца проснувшийся мозг ворвалась мысль, что какой-то придурок перекрасил полог моей кровати из бордового в тёмно-зелёный. Нет, то, что он сделал её двуспальной, это хорошо: больше места будет, но почему тёмно-зелёный? И тут ко мне начала возвращаться память…
Твою мать… Какого чёрта я так нажрался вчера? Нет, я ни о чём не жалею, но зачем Снейпа-то было втягивать в это? Блин, как же я ему в глаза-то теперь посмотрю? А интересно, он уже проснулся?
Глубокий вздох, плавный поворот головы назад и… и мой нос утыкается в лист пергамента!
Ушёл… Ну, и что мне теперь делать? О, а что это?
На пергаменте красивым каллиграфическим почерком была написана записка, которую я, не без удивления, взял в руки и стал читать:
«Поттер,
Сегодня твой последний день в стенах этого учебного заведения, поэтому я решил позволить такому лентяю, как ты, поспать подольше и не стал тебя будить. У меня же, в отличие от некоторых, есть ещё дела: учёба закончилась только для выпускников, а у остальных уроки никто не отменял. Так что, как бы мне не хотелось оставлять тебя одного (мало ли, какие бредовые мысли придут в твою гриффиндорскую голову…), мне пришлось это сделать, как ты видишь. Но во второй половине дня я свободен. И надеюсь встретиться с тобой за обедом…
До скорого?
Северус С.»
Улыбка озаряет мои губы и наружу рвётся лёгкий смешок: Снейп в своём репертуаре. После прочтения этой коротенькой записки мне становится намного легче: он думал обо мне и не выгнал, даже, наоборот…
А который, кстати, час?
Одного взгляда в окно хватает, чтобы понять: время уже около двенадцати, ибо солнце почти в зените. А чтобы узнать точно, надо найти мою палочку. Но, печёнкой чую, что после вчерашнего это будет не просто…
«Твою мать, Поттер, ты не маг, ты имбицил! Прожить столько лет в магмире и не запомнить, что свою палочку волшебник может призвать простым Accio – это верх идиотизма!»
- Accio! – и палочка у меня в руках. – Tempus, – и перед глазами появляются бледно-зелёные цифры, показывающие пять минут первого.
Опустив руку с зажатой в ней палочкой, я закрываю глаза и лежу так пару мгновений. Потом решаю, что пора всё-таки встать и, выпутавшись из одеяльно-подушечного кокона, пытаюсь сесть. Понимаю, что после некоторых событий вчерашнего вечера это несколько неудобно, и, даже не пытаясь найти удобного положения, встаю в поисках собственных очков и одежды. Призвав очки, я обнаруживаю, что мои вещи аккуратно сложены в кресле около огромного зеркала в пол. Поймав себя на мысли, что я стою посреди комнаты, в чём мать родила и с открытым ртом – Снейп собирал и складывал мою одежду?! –, трясу головой, чтобы хоть как-то придти в себя. Потом невольно кидаю взгляд в зеркало и вижу следы вчерашних игрищ. Мда, я и не знал, что Северус может быть таким горячим любовником… Вот уж правду говорят: в тихом омуте…
Видя отражение часов, висящих напротив кровати, я понимаю, что на приведение себя в порядок и уход отсюда у меня осталось меньше пятидесяти минут. Поэтому иду к двери, за которой, предположительно, находится ванная комната, и начинаю смеяться, а потом просто-напросто ржать в голос от абсурдности ситуации: я, Гарри Поттер, Победитель самого тёмного мага двадцатого столетия, законченный Гриффиндорец в n-ном поколении, совершенно спокойно нахожусь голый в спальне Слизеринского декана, преподавателя Зельеварения в Хогвартсе, Ужаса Подземелий и ночного, да и дневного тоже, кошмара не одного поколения школьников, а так же бывшего Пожирателя Смерти и шпиона Ордена Феникса, Северуса Снейпа. Мерлин, давно я так не смеялся! Но всё бы – ничего, если бы не кашель, который стал меня душить спустя минуты две.
Мда, голос я всё-таки сорвал… Надо бы поберечься, что ли?
~*~*~*~
Я пробыл в душе немного дольше, чем планировал, поэтому не успел высушить волосы должным образом и теперь шёл по направлению к Большому залу, ежась от холода. А вы попробуйте выйти с влажными волосами в довольно-таки прохладные коридоры подземелий, и я посмотрю, какую чечётку ваши зубы будут отбивать при этом!
В Гриффиндорскую башню я уже не успевал - иначе бы пропустил обед, а есть хотелось просто зверски! -, поэтому пошёл в столовую в той одежде, в которой был вчера на балу. Всяко мои соседи заметили, что я не ночевал сегодня в спальне, и, если честно, то учитывая, на каком факультете я учусь, теперь об этом знает бОльшая часть населения Хогвартса.
Ещё в комнатах Северуса я отметил багрово-красный засос на шее, синий кружочек – явно от зубов – на левом плече и свежие синяки на, опять-таки левом, бедре, не считая всего остального, и уже тогда понял, что о моём ночном приключении поймут все без исключения. Естественно, что синяки они не увидят, но вот засос был открыт взглядам окружающих, ибо ворот рубашки я оставил открытым. Зачем, спросите вы? А смысл пытаться его скрыть, если он был поставлен в верхней части шеи, и спрятать его невозможно?
Собственно, так и случилось: стоило мне вступить в Большой зал, как на моей скромной персоне скрестились сотни глаз, а потом в них зажглось понимание и жгучее желание узнать, кому же перепал столь лакомый кусочек, как Спаситель магического мира Англии.
Но, не обращая на них никакого внимания, я направляюсь к столу красно-золотых и пытаюсь умостить своё многострадальное седалище на жёсткой деревянной скамье. Странно, раньше она не казалась мне такой неудобной…
Пока я накладываю себе в тарелку отбивную и жареную картошку с гарниром из какого-то салата с оливками, мои друзья успевают придти в себя, и первым это делает Рон:
- Кхм… Гарри?
- Ммм?
- А ты откуда пришёл?
- Из коридора… Разве это не очевидно?
- Рон пытается спросить у тебя, с кем ты провёл эту ночь?
- Да, Гермиона явно лучше тебя умеет формулировать свои мысли, - отвечаю я, отправляя в рот аппетитный кусочек говядины. – По крайней мере, в понятной для окружающих форме, – и в рот отправился румяный ломтик картофеля.
- Гарри?!
- Что, Рон?
- Ответь уже на мой вопрос, Мерлина ради!
- Мне очень жаль, но это останется моим маленьким секретом.
Хитро улыбаясь, я беру кувшин с тыквенным соком и щедро наполняю свой стакан. Мне доставляет какое-то маниакальное удовольствие понимание того, что я знаю что-то, чего не знает ни Рон, ни Гермиона. Особенно, Гермиона. Кажется, Снейпу удалось изменить моё отношение к некоторым вещам всего за одну ночь. Мама, я боюсь того, что будет дальше…
- Ну, Гарри! Мы же твои лучшие друзья! Ты не можешь скрывать от нас такое!
- Ты прав, друг мой, это было бы некрасиво с моей стороны.
Я вижу, как лицо рыжика озарят широкая улыбка, а в глазах появляется предвкушение скорого раскрытия имени того или той, с кем я так весело провёл время. Жаль, что я должен разочаровать Вас, мистер Уизли:
- Но это было бы слишком просто, если бы я преподнёс вам всё на блюдечке с голубой каёмочкой, – какие же у них смешные лица! Мерлин, оно того стоило. Определённо, стоило. – Так что пытайтесь додуматься сами.
Я вижу, как губы Гермионы сжимаются, и она прикусывает правый уголок нижней, как морщит брови, и всё это – знак того, что она сосредоточенно над чем-то размышляет. Я польщён тем, что меня, оказывается, не так-то просто "прочесть".
- Ммм… Это студент Гриффиндора?..
- Нет.
Похоже, это надолго. Бросаю взгляд на стол профессоров и встречаюсь взглядом с моим тайным любовником. Я улыбаюсь ему, на что он приподнимает бровь и, возведя на секунду глаза к небу, продолжает прерванную трапезу.
Мимолётный взгляд на губы, и мою память заполоняют картинки прошлой ночи. А на щеках, вполне закономерно, появляется жгучий румянец.
- Гарри? Ты хорошо себя чувствуешь?
- А? Что? Да… да, хорошо.
- Такое ощущение, что ты вообще не здесь, а летаешь где-то в облаках.
- Я задумался.
- А, понятно. Я спрашивал тебя: это хоть не студент Слизерина, надеюсь?
- Нет, Рон.
~*~*~*~
Обед подходит к концу, и наше Золотое Трио выходит из зала. После целого часа выслушивания идиотских теорий Рона, насчёт того, с кем же я был сегодня ночью, и пребывания под пристальным взглядом Гермионы мне, наконец, удаётся сбежать от них под благовидным предлогом незапланированной встречи с Дамблдором. Как только мне удаётся отвязаться от друзей, которые, надо заметить, иногда начинают сильно бесить, я бегом отправляюсь в душ, и, переодевшись в чистую одежду, собираюсь идти на нижние этажи замка. Главное – чтобы меня никто не заметил. К счастью, по пути к лестнице, ведущей в обитель Слизеринцев, я встретил всего пару студентов и смог скрыться от них прежде, чем кто-либо из них успел меня заметить.
Коридоры же самих подземелий были пусты, видимо даже Змейки прочувствовались моментом и решили попрощаться с тем местом, где учились на протяжении семи долгих лет.
Я прохожу мимо двери в класс, где Северус сегодня читал лекцию третьему курсу Хаффлпафф-Райвенкло, и останавливаюсь возле входа в его апартаменты. Делаю глубокий вдох, чтобы унять дрожь и не казаться столь нетерпеливым, и стучу три раза. В течение нескольких секунд стоит гробовая тишина, но дверь всё-таки открывается, и на пороге стоишь ты. Какое-то время мы смотрим друг другу в глаза, а потом ты отходишь в сторону, пропуская меня внутрь. Зайдя в гостиную, я слышу звук закрывающейся двери и поворачиваюсь в твою сторону. Но, не успевая ничего предпринять, я оказываюсь зажат в кольце твоих рук, а мой рот – запечатан страстным поцелуем, на который я просто физически не могу не ответить! Ты шаришь одной рукой по моей спине, а другой начинаешь расстёгивать пуговицы на моей рубашке, в чём я тебе активно помогаю. В душе у меня разгорается огонь желания, выражающийся пока лишь в сдавленных стонах и рыках, которые ты ловишь своим ртом, зацеловывая мои губы…
~*~*~*~
Уже второй раз за сегодня я просыпаюсь в коконе одеял и простыней моего любовника. Единственное отличие между моим утренним пробуждением и нынешним в том, что рядом со мной кто-то есть, и, чтобы определить, кто, мне даже не обязательно открыть глаза. Это Северус.
- Давно проснулся?
- Да нет, не очень.
Я поворачиваюсь к тебе, прижимаясь всем телом, - Мерлин, ты такой горячий! - а ты обнимаешь меня за талию и зарываешься носом в мои волосы. Я чувствую твоё дыхание и покрываю твою шею мелкими поцелуями. Такое проявление нежности внове для нас обоих, но мне так хочется сделать тебе приятно…
А ещё я понимаю, что не хочу уезжать из Хогвартса, не потому, что лето я опять проведу с Дурслями, и не потому, что этот отъезд станет для меня последним, ведь в школу я больше не вернусь, нет. Здесь что-то ещё, и, похоже, я пока не готов принять это.
- Почему ты вернулся?
Этот вопрос застаёт меня врасплох: я никогда не думал об этом – поэтому я решаю ответить максимально честно:
- Потому что мне так захотелось. Потому что мне это нужно.
- Что ты ждёшь от меня, Гарри?
Я помню, как ты спрашивал у меня то же самое прошлым вечером, а так же помню, что я ответил:
- Заставь меня забыть то, что не связано с… нами.
Я чувствую, как кольцо твоих рук сжимается, и утыкаюсь носом тебе в горло. У меня складывается ощущение, что я слышу биение твоего сердца в сонной артерии, такое спокойное, умиротворённое… и это придаёт мне сил говорить дальше:
- Этим я хотел сказать, что я целиком и полностью принадлежу тебе… Я хочу, чтобы ты позволил мне любить тебя, вот и всё. Просто, позволь мне, Сев… пожалуйста.
Тишина устанавливается в комнате после моих слов, но не гнетущая, а какая-то мягкая, хоть я и с замиранием сердца жду твоего ответа, совершенно чётко осознавая, что ты не обязан давать мне его прямо сейчас.
- Мы должны вставать и одеваться. Солнце уже садиться, значит, скоро начнётся ужин. Думаю, вряд ли не явиться на него нам обоим - будет хорошей идеей.
Я не знаю, как относиться к твоим словам. Честно, не знаю. Они вызвали во мне некое подобие разочарования, но, к счастью, я успел не показать этого и стал делать то, что ты сказал: отлепившись от тебя, я встаю и начинаю собирать свои вещи, разбросанные по всей комнате. И через какое-то время чувствую прикосновение твоих рук к моей талии, горячую грудь, прижимающуюся к моей спине, и тёплое дыхание на шее, а потом возле уха:
- Уизли с Грейнджер в курсе?
- Никто не в курсе, но, бьюсь об заклад, что все они ещё с завтрака пытаются найти ответ на вопрос, кем же является мой любовник. Особенно, после того, как они видели тот засос, который ты так великодушно оставил на моей...
Не успел я закончить, как ты уже провёл языком по моей шее, пытаясь зализать то, что оставил в порыве страсти. Нет, я не могу сдерживаться, и из горла рвётся стон.
- Я вижу.
- На самом деле, я хотел рассказать им сегодня. Рону и Гермионе, я имею в виду.
- Делай то, что считаешь нужным.
- А тебе разве не всё равно от того, что они будут знать о нас?
- Ты больше не мой ученик, ты уже, считай, взрослый мужчина, способный здраво мыслить, хотя, учитывая, кому я это говорю, - вряд ли. Так что да, мне всё равно. Пусть хоть весь мир будет знать об этом, я как не заморачивался, так и не буду заморачиваться вопросом «А что люди скажут?»
- Я протестую! Я очень даже хорошо умею «здраво мыслить», как ты выразился!
И, показав тебе язык, я продолжил собирать свои вещи.
- Да, похоже, я погорячился с «взрослым мужчиной»… Поттер, ты не перестаёшь меня удивлять...
Едва ты сказал это, я кинул в тебя подушкой. Ты совсем не ожидал нападения, поэтому она попала прямо в цель. Я смотрю на твоё обескураженное лицо и безуспешно пытаюсь скрыть улыбку и рвущийся наружу смех. Затем ты, видимо, всё-таки приходишь в себя и кидаешься в мою сторону, без предупреждения начиная меня щекотать, и комнату оглашает девчачий визг, в котором я с трудом узнаю свой голос. Но в какой-то момент мне удаётся вырваться из твоего захвата и убежать в другой конец комнаты, укрываясь от летящей в спину подушки. Поносившись друг за другом по комнате, мы выбегаем в гостиную, я громко смеюсь и в попытке убежать подальше сталкиваюсь лицом к лицу с… профессором Дамблдором.
Ты, по всей видимости, не ожидал, что я так резко заторможу и врезался в мою спину, повалив на землю и упав сверху.
- Ты чего?
Проследив за мои взглядом, ты понимаешь, что мы не одни.
Угу, картина маслом: Гарри Поттер и Северус Снейп носятся по комнатам последнего в одних трусах и вообще весело проводят время в компании друг друга.
Это он ещё не видел, что в спальне творилось несколькими часами ранее…
Я вижу всю палитру эмоций на лице директора, и мне не до смеха.
Я стараюсь придумать более-менее правдоподобное объяснение тому, что он увидел, но из моих мыслей меня вырывает взрыв дикого хохота, который, к моему огромному удивлению, исходит от пожилого мага, хохочущего так, что ему приходится опереться на спинку дивана рукой, чтобы не присоединиться к нам, до сих пор сидящим на полу. Его смех мог бы быть очень заразительным, если бы я не испытывал такое смущение от сложившейся ситуации.
Поспешно встав на ноги, Северус накинул мне на спину плед, лежащий в кресле, а сам сбежал в спальню, чтобы тоже прикрыться хоть чем-нибудь. И тут до меня дошло, что я остался один на один с человеком, которого с детства считал кем-то вроде отца и деда в одном флаконе. А ещё я понял, что Снейп банально сбежал! Гад! Хотя, что с него взять, Слизеринец ведь… Гы, ну, я это тебе ещё припомню, любимый…
Наконец, смех Дамблдора прошёл, и он посмотрел на меня своими голубыми глазами, в которых плескались остатки былого веселья. Под его взглядом я не смог удержаться от немного кривоватой улыбочки и пожатия плечами, мол, так получилось…
- Я давно не видел тебя таки живым, Гарри. В сущности, это – всё, что нужно человеку для счастья, не так ли?
- Эмм… Да, наверное. Но, профессор, я…
- Не нужно передо мной оправдываться, Гарри. Это твоя жизнь. Ваша. Единственное, на что я надеюсь, так это на то, что вы не причините друг другу особого вреда.
- Я тоже на это надеюсь.
- Ладно. Я забыл уже, зачем приходил к Северусу, так что поздоровайся с ним за меня.
- Конечно, сэр.
- Увидимся за ужином. И не опаздывайте, мальчики.
- Не опоздаем. Спасибо, профессор Дамблдор. До свидания.
- До свидания, Гарри.
За директором закрывается дверь и только тогда мой дорогой возлюбленный решается высунуть свой нос из спальни.
- Ты позорно сбежал, оставив меня объясняться с ним один на один!
- Не правда, я просто почувствовал, что вы хотите поговорить без посторонних.
- О, да! О моей голой заднице, к примеру!
- Как это «голой»? Ты же в боксерах.
- Ну, хватит уже дурака валять!
- Да я вообще молчу.
Ты смотришь на меня, улыбаясь той улыбкой, которую я уже успел полюбить. Я же отвечаю тебе прямым взглядом в глаза и сжатыми в полоску губами. И тут, совершенно случайно, с моих плеч спадает плед и ложиться у меня в ногах.
- Упс.
- Хочешь поиграть, маленький негодник?
- Поиграть во что?
- Может, уже не будешь притворяться, что не пон….
Я целую тебя, заставляя тем самым заткнуться, а ты с готовностью отвечаешь на мой поцелуй и толкаешь меня в сторону камина, где лежит мягкий ковёр с длинным ворсом…
~*~*~*~
Выбравшись, наконец, из нашего райского уголка, мы пошли в Большой зал. И тут, уже второй раз за сегодня, я приковал взгляды абсолютно всех людей, находящихся в столовой. Но, если в первый раз шум, стоящий во время обеда, лишь слегка уменьшился, то теперь в зале установилась гробовая тишина: ни разговоров, ни шепотков, даже звука столовых приборов не было. Видимо, наше с тобой совместное появление оказалось куда фееричнее моего единоличного.
Я нахожу взглядом своих друзей и машу им рукой, замечая странное выражение их лиц. Вдруг глаза Гермионы округляются, а рот приоткрывается, как если бы она что-то поняла и это понимание её сильно ошеломило. Рон видит её реакцию и трясёт за руку, пытаясь добиться того, чтобы она ему объяснила, что происходит и, почему их друг приходит на ужин в компании ненавистного учителя Зельеварения.
Я уже делаю пару шагов в направлении своего стола, когда меня останавливает до боли знакомый голос:
- На самом деле, мистер Поттер, чтобы оправдать Ваши ожидания…
Я разворачиваюсь в твою сторону и вижу твоё медленное приближение ко мне и прямой взгляд, глаза в глаза.
- … я хочу сказать, что даю Вам право любить меня.
- Ох…
Кажется, все в зале, так же, как я, задержали дыхание.
- В таком случае… могу я позволить себе обнять вас, мистер Снейп?
- Да, пожалуй, можете, друг мой.
Я смеюсь и кидаюсь тебе на шею, целуя так полюбившиеся мне губы. Наш поцелуй бесконечен. Я чувствую твои руки, обнимающие и поддерживающие меня за талию, весь мир сжимается до маленького пространства вокруг нас, и я забываю обо всём на свете, кроме нас двоих.
К О Н Е Ц =))